МЕЖДУ ПАЛЬЧИКОВ - НЕБО СИНЕЕ

Светлана Чапурина, безусловный лидер и лицо коллектива под странноватым названием ДОЧЬ МОНРО И КЕННЕДИ и священный идол московско-питерской альтернативной прессы последней пары лет - не звезда рок-н-ролла. Хотя бы потому, что зв╦зды рок-н-ролла (особенно столь яркие и необычные) не ютятся в общаге возле Парка Победы в Петербурге, не ставят превыше славы и почестей благо семьи, не идут по жизни с неторопливым достоинством круглощекой деревенской матроны. И еще потому, что ни одна звезда рок-н-ролла не играет на домре.

"Отдали на этот инструмент" Свету еще в детстве, богатом на перемещения по нашей протяженной отчизне: родной Новодвинск; Николаевск-на-Амуре - музыкальная школа; Хабаровск - музучилище; Свердловск - полтора курса Консерватории... тут учеба закончилась, перемещения в начале 90-х остановились на Питере, где Светлана некоторое время играла акустику на квартирниках. Потом было несколько попыток собрать группу (СТРУП, ХАКЕР, СЪЕШЬ ГРИБЫ); последняя оказалась сравнительно удачной, и с 1996 года очередное воплощение чапуринской мечты об электричестве - ДОЧЬ МОНРО И КЕННЕДИ, включающее также барабанщика (и мужа Светы) Олега Куковича и басиста Игоря Потапова, существует стабильно. Однако любые инкарнации неизменно отражались в общественном сознании прежде всего в виде образа той-девицы-что-играет-панк-на-домре.

Домру Чапурина то любит, желая превратить в "полноправный рок-н-ролльный инструмент" (с оттенком несбыточной мечты о мастеровой электродомре), то хочет играть на чем-то совершенно ином. Что до панка, то это определение не слишком подходит к ее музыке, свободно совмещающей элементы блюза, рока, фолка и - особенно в инструментальных композициях - джаза и авангарда. Мата, агрессии и социального протеста, обязательных для жанра, тут и вовсе не сыщешь. "Панк - это что-то бунтарское, когда кому-то надо насолить, напакостить. А я никому н хочу гадости делать. Я играю просто АЛЬТЕРНАТИВНУЮ музыку". Нет и эпатажной (в духе старого НОЛЯ) демонстрации классического музыкального образования посреди рок-н-ролльных вещей - хотя в процессе случайной сессии с московской ЧИСТОЙ ЛЮБОВЬЮ Чапурина с безукоризненной точностью профессионала сыграла фрагменты "Smoke On The Water", ни разу не слыхав при этом оригинала, поскольку меломанией не страдает. Словом - "что я делаю, даже самые искушенные критики музыкальные не могут сказать".

Критики - да и просто публика - впрочем, обращают внимание не только на фирменную фишку-домру, но прежде всего на тексты, применяя к описанию оных слово "панк" опять же за неимением ничего более подходящего. Хотя в живописи в подобном случае был бы уместен термин "наивный реализм", в литературе - реализм же, но магический; вспоминаются также то Малеев, Радов и Сорокин, то детские стишки-страшилки. Тексты песен - пишущиеся зачастую на коленке за полтора часа до концерта - населены причудливыми, фантасмагорическими персонажами с собственными, порою извращенно-болезненными отношениями; много каких-то мультяшных зверьков, ущербных и трогательных одновременно. Но никакой жалостности - все твердо и прямо, по-детски жестоко и по-взрослому беспощадно. Чапурина вообще, невзирая на традиционный быт и трепетное отношение к обязанностям жены и матери ("у меня есть ребенок, муж - и за них я горой. Я как самка, знаешь...") в творчестве вопиюще неженственна. С юмором отношения малопонятные: с одной стороны - "я люблю, когда люди улыбаются, смеются, шутят на концертах", с другой - как прикажете смеяться над садистскими куплетами про Винни-Пуха, восемь раз убившего и схоронившего Пятачка, над злоключениями вшивого пингвиненка, над птичкой, которой не повезло с отвалившимся клювиком? Как относиться к способности Чапуриной наполнять жутью и неуютом описание самых простецких подробностей бытия ("веточка березы хлестнула по лицу/ как в деревне мило, как хорошо! - да бежать из такой деревни!). То ли над тобой издеваются, бедный непонятливый слушатель - то ли над твоей потребностью видеть во всем подтекст и скрытый смысл. Вроде с искренней любовью сделан кавер известного слезоточиво-космонавтского шлягера Пахмутовой-Добронравова - но слыша яростное светланино рычание про "твою неж-жность!", любой ортодокс схватится за сердце и любой матерый панк будет иметь бледный вид. Как просто и как странно сочетается минимум слов с обилием возникающих мыслей, плавность мелодических линий - с сумасшедшей скоростью и напором подачи песен, редко более, чем двухминутных; "такие нравятся Биафре". Одна лишь загвоздка: как Биафре-то им на глаза попасться?

Парадокс: восторги самиздата неподдельны, записи - от раннего акустического "Кобыля" до недавних "Хохота Моцарта" и "Live В Зоопарке" - передаются из рук в руки, как чаши со святой водой, феерический успех весенне-осенних концертов в Москве очевиден, а в собственном городе, вроде как колыбели всего нового и интересного в отечественном роке, публика на концерты ДОЧЕРИ МОНРО И КЕННЕДИ валом пока не валит. Инертность ли мышления тому виной - или хрестоматийное отсутствие пророка в своем отечестве? И скорый успех пока не очевиден, хотя многими (и группой, естественно) прогнозируем. Хотя если вдуматься - как вы представляете доносящийся из каждой форточки текст примерно такого содержания:

	Розы желтые, зубы желтые,
	А в носу твоем небо синее,
	Ты любовь моя долгожданная,
	Не покинь меня, не покинь"..?

Екатерина БОРИСОВА
Спасибо Я. Соколову за помощь словом и делом.